"Примечательный парнишка. Но какой-то нервный", - подумал Андервуд, провожая взглядом слугу (а кто это ещё мог быть?), не слишком-то и резво бросившемуся оповещать хозяина о визите инспектора полиции.
Приподняв брови и оглядевшись вокруг, Андервуд хмыкнул и как-то странно рассмеялся себе под нос. Может ли такое быть на самом деле?
"Забавно, действительно... забавно".
Дело в том, что как только молодой человек переступил порог дома, то словно бы провалился в какую-то временную дыру. Кажется так назывались подобные явления в столь любимых Ральфом фантастических романах. До боли знакомый интерьер его родного колледжа встретил молодого человека так же неприветливо, как и в день поступления. О Господи, да точно такой же пейзаж, обрамлённый в тяжёлую резную раму он видел каждый божий день! И если бы не несколько, значительно выпадавших из образа деталей (например, вон той вазы или формы люстры, висящей под самым потолком), Андервуд надолго бы впал в оцепенение. Благо, никто не видел столь бурной реакции инспектора. По крайней мере, Ральф на это надеялся.
"Надеюсь, что этот Даррел не занимается сейчас экстренной подготовкой к переезду, иначе у меня начнутся проблемы".
Впрочем, по мнению инспектора, мысль эта была нелепой. Разве что все те анонимки, что он успел перечитать до визита в этот дом, оказались истинно верными. Вот был бы номер!
Солнце накрыло лёгкое перистое облако и свет, лившийся из окон, немного потускнел. Инспектор с грустью подумал о том, что завтра эта прекрасная погода с лёгкостью может смениться затяжным дождём. То ли дело Фримонт! Но Ральф тут же осёкся. Кроме погоды в том городе его уже ничего не прельщало.

Хозяин дома появился неожиданно. Честно сказать, Андервуд сперва решил, что в поле его зрения затесался один из местных слуг. Но спустя пару мгновений инспектор узнал в этом человеке Патрика Даррела, словесное описание которого (оставшееся лежать на рабочем столе в участке) было весьма красноречивым. Пока молодой человек спускался по лестнице, Ральф смог внимательно его рассмотреть.
"Что-то произошло? Помнится, именно так выглядел Джонатан каждый раз, как его бросала на произвол судьбы очередная пассия".
О личной жизни мистера Дарелла Андервуд имел кое-какое представление. И не дай Бог, что бы эти местные россказни оказались правдивыми.
Подобно нашкодившему мальчишке, разбившем любимую вазу своей дражайшей матушки, Патрик приблизился к инспектору и наконец-то посмотрел ему в глаза.
- Добрый день, мистер Даррел, - проговорил Ральф и в свою очередь представился, - Инспектор полиции Ральф Андервуд.
Короткий щелчок каблуков, лёгкий кивок головы - стандартная процедура приветствия.
Как видно, стоявший перед ним субъект не ожидал визита полицейского. Или ожидал? И потому так небрежно выглядит?
- Вы, я полагаю, в курсе произошедшего с семейством Акрона?
Они так и будут торчать в холле? Впрочем, Ральфу было не важно, где именно производить опрос свидетеля.
"Хм, свидетеля... Интересно будет узнать этого господина получше."
Оправдались ли ожидания Андервуда относительно нового действующего лица в списке связанных с пропажей девушки людей? Сейчас инспектор не мог сказать этого с определённостью. Что-то в Патрике наводило его на мысль о том, что не всё так просто, как хотелось бы.

Этот дом был в не пример приятнее обиталища мистера Аше. Здесь было гораздо больше света, в углах не таился странный и, скорее всего надуманный самим инспектором, мрак, а стены не спешили сдвигаться или нависать над молодым человеком, заставляя его чисто инстинктивно прятаться в отбрасываемых скупыми солнечными лучами пятнах света на полу.
"Он болен?"
Интуиция подсказывала инспектору, что происходившее сейчас с хозяином дома было не следствием сильнейшего утреннего похмелья, или не только им. Какая-то напряжённая, если не сказать деревянная походка Даррела чем-то напомнила Ральфу миссис фон Гросс. Но на этом их сходство и оканчивалось. Осунувшееся лицо Патрика было не в пример живее, чем у этой женщины, казавшейся инспектору то призраком, то неживой фарфоровой куклой, пусть и великолепно выполненной.
Беглым взглядом окинув гостиную, молодой человек не мог не заметить, что за домом ведётся уход, пусть и весьма простой. Пыли на каминной полке не наблюдалось, зола не была видна на полу, а кочерга была на месте.
"Интересно, каков штат слуг у этого человека? Эх, не о том думаю..."
Покосившись на представителя рода кошачьих, занявшего позицию прямо позади спинки одного из кресел, молодой человек поджал губы. но лишь на мгновение его лицо приобрело то кислое выражение, которое появлялось всякий раз, когда он перешагивал порог дома своих приёмных родителей.
"Этим дежа вю не будет конца", - промелькнула обречённая мысль и тут же сменилась другой, значительно более бодрой и насущной, - "Дело - прежде всего!"
- Благодарю за гостеприимство, мистер Даррел, - Ральф приветливо улыбнулся и занял предложенное кресло.
Огонь весело потрескивал в своём ограниченном обиталище, распространяя волны живого тепла на присутствующих в комнате. За окном занялась звонкой трелью какая-то пичуга, практически заглушившая своей песней шум проезжавшей по дороге телеги. Судя по отсутствию жестяного бряцанья, старьёвщик не надумал совершать второго круга по этому району города.
- Не переживайте так, мистер Даррел, - проговорил Андервуд мягко, - Я всего лишь хочу поговорить.
Всем своим существом излучая добродушие и приветливость, молодой человек продолжил:
- Вы предупредили часть моих вопросов, как это предусмотрительно с вашей стороны! Однако, я хотел бы уточнить - если вы не были знакомы с семейством Акрона, чья дочь так внезапно исчезла, почему решили принять участие в поисках?
"Учитывая ту репутацию, которую вы уже успели здесь заработать", - да, Ральф едва не ляпнул это вслух, но вовремя осёкся.
Тихое мурлыканье, прозвучавшее где-то над правым плечом, заставило инспектора слегка изменить позу.
"Сиди смирно, не видишь, человек волнуется?" - пожурил себя Ральф, не отводя взгляда от собеседника.

Ральф пожал плечами:
- Сочувствие в наш век отпускается по весьма дорогой цене. Редкий товар. Но здесь и сейчас гораздо более важен ваш ответ, нежели мой. Сочувствие и более ничего?
В принципе, Ральф верил в то, что ещё существует на этом свете сострадание и чистое, не замутнённое личной выгодой бескорыстие. Вот только применимы ли эти простые понятия в данной ситуации? Даррел, быть может не сознательно, старался перевести стрелки разговора на инспектора. Эта манера отвечать вопросом на вопрос была присуща людям с нечистой совестью, не обязательно повинных в том, о чём шла речь, но тем, кто чувствует себя так или иначе виноватым, или не ждёт от собеседника ничего хорошего. Ральфу уже доводилось сталкиваться с подобным отношением. Жаль, что люди до сих пор не научились доверять полицейским.
Впрочем, вина за это, хоть и частично, лежит и на самих представителях стражей правопорядка.
- А вы считаете, что этого сделать не удастся?
Увы, но подобная мысль уже посещала голову Ральфа, хоть настоящее расследование началось совсем недавно. Слишком неохотно свидетели, а в особенности родственники пострадавшей, шли на контакт. Складывалось такое ощущение, что сам мистер Акрона не желает, что бы его дитя вернулось в родное гнёздышко.
Ральф терпеть не мог подобные дела, в которых всё изначально противилось обнаружению истины. Ещё в столице Андервуд наслушался лекций по происшествиям, похожим на то, что творилось сейчас вокруг. Иной раз в заговоре против полиции участвовали целые небольшие города. Впрочем, подобные пессимистичные помыслы надолго не задерживались в сознании Ральфа. Если изначально задать установку на неудачу - невозможно придти к победе.
- Мистер Даррел, постарайтесь как можно точно рассказать мне о том, где вы находились и чем были заняты в период с 8 августа и по настоящий день?
Ральф немного помолчал и добавил, глядя на вымученное выражение лица Патрика:
- Вам сложно отвечать на эти вопросы?

Сначала Ральф решил, что собеседник откажется от ответа. В принципе, он имел на это полное право, однако подобный жест бросил бы на и без того не особенно светлую личность Патрика Даррела ещё большую тень. Слова давались молодому человеку с трудом, он словно бы с огромным усилием выуживал из памяти факты, касавшиеся прошедших нескольких дней.
"Определённо болен", - подумал Ральф с толикой сочувствия. Не хотелось мучить этого человека и дальше, но Андервуд только начал опрос. откладывать всё на потом не имело никакого смысла. тем более, что сейчас Андервуд мог говорить с убийцей. Впрочем, в этом факте инспектор сильно сомневался.
- Вот с этого места я попрошу поподробнее, - проговорил Ральф, когда собеседник дошёл в своём сбивчивом рассказе до момента появления в своём саду незнакомки, - Вы видели того, кому принадлежал смех? Можете описать? И... Кто-то может подтвердить сказанное вами ранее?
Оглушительный треск какого-то особенно нервного полена в камине заглушил тихое мяуканье кошки, мягко спустившей передние лапы на плечо Андервуда. Секунду спустя, животное уже устроилось на коленях Ральфа, уютно свернувшись калачиком и делая вид, что лежит здесь уже по меньшей мере час. Жар, исходивший от кошачьего тела наводил на мысль, что зверюга валялась на солнцепёке с самого утра и теперь решила передать накопленную энергию кому-то другому, попутно прожарив несчастного насквозь.
Гримаса отвращение, которую инспектору удалось подавить почти мгновенно, всё же проскользнула на лице. Аккуратно подхватив кошку, молодой человек опустил её на пол и отряхнув руки от налипшей на них шерсти вновь вернул всё своё внимание хозяину дома. Животное издало тихое мяуканье и тот час же вернулось на подоконник. Чем оно занялось после, инспектор уже не видел.
- И возвращаясь к теме поисковой экспедиции. Что вы можете рассказать о её ходе? Было ли что-то, что заинтересовало вас или выпадало из привычной процедуры действий такого рода?
Резче, чем ему этого хотелось, Ральф перелистнул страницу только что извлечённого из  внутреннего кармана форменной куртки блокнота и сделал в нём несколько пометок, касавшихся прежних ответов Патрика. Ничего, определённого или важного Андервуд пока не узнал, но разговор ещё не был окончен.

- У вас большой штат? - поинтересовался инспектор, сделав пару пометок в блокноте, - Вы нанимали слуг уже по приезде, или же привезли их с собой?
Конечно, первый вариант был мало вероятен, ведь набрать приличных мастеров своего дела за столь короткое время - большая удача. Но кто знает?
Стараясь не обращать внимания на вновь появившуюся в поле зрения кошку, молодой человек продолжил:
- Где на данный момент находится ваша прислуга? И, как я полагаю, мистер Кларенс и открыл мне дверь?
Это было не совсем предположение, так как Ральф уже располагал словесным описанием всех участников поисковой экспедиции. Зачем было нужно повторно уточнять его у Патрика? Всегда могли всплыть несущественные, как казалось ранее, детали, ведущие к чему-то гораздо более важному.
- Так значит, вы не разговаривали с незнакомкой, забравшейся в ваш сад? - уточнил Андервуд и вздохнул, постучав противоположным концом карандаша по исписанному блокнотному листу.
"Боже, чего-то подобного я и ожидал..."
Инспектору внезапно и очень сильно захотелось спать. Похоже, он сегодня слишком много находился на солнце.
Однако, следовало завершить начатое, а потому молодой человек задал следующий вопрос, касающийся уже непосредственно страшной находки участников поисковой группы:
- Вы сами обнаружили тело? Как выглядело место... - он едва не сказал слово "преступления", но осёкся и заменил его другим, менее подходящим, но более мягким, - происшествия?
Почему Ральф это сделал? Он не знал.
В сущности, сейчас его основной задачей было отыскать следы пропавшей Хлои Акрона, дочери мэра города. Но безвестная девушка, нашедшая свой последний приют в тугой верёвочной петле, так же была человеком. Пусть и не столь известным в Примвуде. Служить и защищать. Ах, если бы можно было предотвращать подобные случившемуся в заброшенном лесном доме инциденты в корне... Мечты чаще всего совершенно расходятся с реальностью. Пафосные клятвы о том, что вот именно мы приблизим то светлое будущее, в котором все будут жить спокойно, на деле оборачиваются рутиной и подобными глухими делишками, в которых сколько не копайся - не сыщешь концов. Впрочем, Ральф никогда не терял надежды (особенно, в самом начале расследования) распутать очередную головоломку.

Треск в камине, тихое кошачье мурлыканье (впрочем, уже сходящее на нет, как и громкость голоса собеседника Ральфа), всё это указывало инспектору на то, что пора здесь заканчивать. Впрочем, нет, не здесь, а только с этим человеком. Ещё раньше Андервуд надеялся поговорить с кем-нибудь из местных слуг, которые, наверняка, могут много чего добавить к тем жутким историям, кои инспектор уже слушал и читал о хозяине дома.
В тот момент, когда Патрик заговорил о доме, в котором было обнаружено тело безымянной девушки, инспектор отвлёкся. Впервые отвлёкся за всё время разговора с Даррелом. Причиной послужило короткое воспоминание, которое, словно яркая вспышка молнии, на долю секунды застлало глаза. Машинально протянув пальцы к своему лицу, инспектор потёр переносицу. Почему этот человек не хочет говорить всего? Конечно, это могла быть манера речи, привычка.
Андервуд вспомнил Мари Конелл, простую девушку, которая врала так же легко, как и дышала. Она патологически не могла сразу же дать правдивый ответа даже на самый тривиальный вопрос и, иной раз, даже сама себя поправляла (что случалось значительно реже, чем хотелось бы). Эта свидетельница была одной из первых, кого приходилось допрашивать Андервуду за свою недолгую карьеру полицейского-инспектора, она же и запомнилась молодому человеку больше всех. Сейчас Ральф словно бы вновь увидел Мари перед собой, выражение её глаз как две капли воды совпадало с выражением Дарелла. Какое-то лёгкое, едва уловимое сходство.
Инспектор глубоко вздохнул, прогоняя остатки воспоминаний, который подобно клокам бесцветного тумана, прятавшегося в углах конторы Аше, опали на пол и сгорели в испускаемом камином жаре. Только сейчас Андервуд заметил, сколь высоко поднялась температура в комнате.
- Хорошо, мистер Даррел, - проговорил Андервуд, перелистывая очередную, уже исписанную страницу в блокноте, - На данный момент вы сообщили все интересующие меня сведения. Не могли бы вы позвать мистера Кларенса, я хотел задать ему пару вопросов.
"Нда, как видно, ему совсем плохо", - подумал Ральф, на момент вернувшись к своим заметкам, - "Дай Бог, пусть поправляется, свидетели нам нужны здоровые".
Свидетели. У Ральфа до сих пор было слишком много сомнений на счёт всех опрошенных. Слишком много сомнений и ни одной, хоть какой бы то ни было твёрдой уверенности. Это было плохо.