Примвуд Роберту нравился. Тихий городишко, люди не особо докучливые, чудный лес. Как он хотел - тишь да гладь, да Божья благодать. Полное единение с природой. 
Огромный простор для прогулок, в том числе и верховых. Как же он по ним скучал в Европе и в Лондоне! Ни времени, ни лошади собственной  в последние годы Роберт не имел и подходящей местности для прогулок не видел. И как-то уже смирился. Пообвык. Ко всему-то человек-подлец привыкает! И даже лишившись главного удовольствия в жизни, Олдридж не скучал долго и вскоре забылся. Недели за две до отъезда - черт его дернул, наверное, - решил он пошататься по городу без всякой цели. Вернулся домой поздно, без денег, с молодой кобылкой. Ох, был бы жив старый герцог - его бы точно удар хватил. Но это было так в духе Роберта: спонтанная, на первый взгляд лишняя, ненужная покупка, сильно бьющая по бюджету. Он просто не мог пойти против своей природы. 
Он гордился своим удачным приобретением. Ещё бы: французский селль. Вороная, покладистая, энергичная, с аккуратной головой, изящным вогнутым профилем, крупная, представительная лошадь, с эластичными, пружинистыми и высокими движениями запястий. Была бы такая красавица женщиной, он бы сейчас же крикнул: "Женюсь!". Но все-таки хорошо, что это была лошадь - ее можно держать у себя и совершенно необязательно от нее сбегать, убоявшись ответственности уз брака.  
По приезде в Примвуд Роберт первым делом принялся искать место для прогулок. Он вставал ранним утром, морозным, туманным, осматривал окрестности и нашел его. Облюбовав одну из тропок, Олдридж твердо решил, что завтра всенепременно поелет именно туда. 
Так оно и случилось. День начинался восхитительно, солнце светило так ярко, согревая лучами, красавица селль неслась вперед с таким рвением. Да, именно в такие моменты его мрачный нрав куда-то исчезал, и превращался Роберт в милейшего улыбчивого человека. Он даже забыл, как упоительно это ощущение, когда несешься во весь опор, когда ветер бьет в лицо, развевает полы плаща, когда... Внезапно из-за поворота появмлась всадница, мчавшаяся на жеребце стремительно, как молния по ясному небу.
- Черт подери! - закричал он, с силой натягивая поводья. Лошадь послушалась и затормозила, негромко заржав, повернула чуть в сторону и отошла от места столкновения с всадницей. Роберт был в бешенстве - какого черта именно сегодня, именно на его пути! Легкомысленная женщина! Она что, не видит, куда несется?
-Какого дьявола, мадам, вы несетесь как угорелая? Вы что, ослепли? Здесь же опасный участок дороги, вы что, не понимаете? Откуда такая безответственность? Кто вас вообще пустил к лошади? Впрочем, неудивительно, что вы подвергли нас такой опасности: не видел ни одной женщины, которая могла бы достойно ехать верхом. Не женское это дело, - скривился Роберт. Он, как обычно, был прямолинеен, говорил, что думал, и ничуть не задумывался о посоедствиях. 

Роберт выслушал едкие слова незнакомки со снисходительной усмешкой. «Ох эти женщины, сколько в них заносчивости и тщеславия!», подумал он, когда молодая леди замолчала, после чего горделиво вскинул голову и произнес:
- Миледи, самим своим предложением вы только подтверждаете мою теорию: вы ничего не смыслите в искусстве верховой езды. Поверьте, заставить лошадь бежать сломя голову может любой деревенский дурак. Для этого даже основ знать не надо: напротив, чем меньше знаешь, тем больше вероятности, что будешь ехать очень быстро. А то, что нестись вскачь вы умеете, вы уже мне доказали, спасибо. И я ни в коем случае не буду с вами соревноваться – отдаю в этом пальму первенства вам и поберегу свою красавицу. Впрочем, если вам так угодно потешить своё самолюбие… Извольте: усложним задачу. Мы доезжаем не только до раскидистого дуба: мы проезжаем и по лесу, по тропам, и по не самым легкодоступным местам. Если вы справитесь с такой полосой препятствий и даже доберетесь до конца маршрута первой – я не только признаю, что вы мастерица в деле управления лошадью, но и ещё исполню любое ваше желание. А коли вы проиграете – а я практически уверен в именно таком исходе дела, - что ж, я попрошу вас только никогда больше в эти часы сюда не приезжать и не мешать моим конным прогулкам. Договорились?
Роберт ни единой секунды, даже глубоко в душе не сомневался, что он сможет выиграть этот маленький заезд с препятствиями. И не потому, что он был уверен в своих силах – как раз в них-то он и сомневался, долгий перерыв в практике никогда не проходит бесследно. Он просто не мог допустить, что женщина – тем паче, такая молодая, - может прилично сидеть верхом. Ему казалось, что дама в седле – это что-то из ряда вон; максимум, на что они способны, это еле-еле перемещаться верхом по парку в сопровождении спутника, да падать в обморок от любого внезапного движения лошади. Умелая наездница – нонсенс. Амазонки давно канули в Лету, а валькирии вообще никогда не существовали.
Он выиграет пари и тогда, наконец-то, никто в Примвуде не будет ему мешать отдыхать.

Надо быть честным. Все с самого начала пошло к чертям.
Глупо было затевать эту гонку в первый же день. Опрометчиво. Безрассудно.
Необъезженная лошадь, не привыкшая к всаднику, не тренированная. О чем он думал тогда? эти безумные приступы гордыни порой застилали разум и не давали логически просчитать возможные исходы. Лошадка была что надо, и он был асом, да только перед тем, как препятствия брать, надо долго восстанавливать практику. А времени на это у Роберта не было.
Гонка не задалась с самого начала, он это чувствовал. Невзирая на то, что лошадь исправно неслась вперед, в какие-то моменты даже обгоняя соперницу Олдриджа, она боялась. Неуверенность животного страшна так же. как и неумелость всадника. В лучшем случае она бы остановилась и отказалась ехать дальше. В худшем... Впрочем, лучше не думать об этом. Ни к чему хорошему это не приведет.
Заминка у ручья была последней надеждой на победу, но и она быстро испарилась - всадница и её конь преодолели это препятствие практически мгновенно и нагнали его за ничтожно малый промежуток времени.
- Черт побери! - выругнулся сквозь зубы Роберт, пытаясь справиться с испуганной лошадью. До цели оставалось совсем немного, и если повезет..
Но разве ему хоть когда-нибудь в жизни везло?.. Сегодня была достаточно ветреная погода, причем ветер дул им в спину. Очередной порыв сорвал с головы Роберта шляпу, она улетела вперед и испугала лошадь. Этого-то он и боялся. Глупое животное заржало, резко остановилось, и сбросило всадника, после чего в испуге умчалось вперед.
Роберт кувырком полетел на грязную землю и прилично ударился рукой о какой-то камень.
- Миледи! - закричал он вслед сопернице. - Остановитесь! Я признаю свое поражение. Вы выиграли.

Первые секунды Роберт колебался: опереться ли ему о поданную руку? Гордыня отчаянно протестовала, но все же разумность взяла верх: он благодарно посмотрел на женщину, слабо улыбнулся и встал на ноги с её помощью. Ему было досадно, что он проиграл; смех новой знакомой почему-то смущал. Роберт был ни много ни мало сконфужен: ситуация была комичной сама по себе. Такие горделивые напыщенные речи - и такой проигрыш. Бездарный. Да ещё и кому? Женщине...
- Да помню я все, - с явственно звучавшей досадой в голосе произнес Роберт.
Он слегка отряхнул костюм, выпрямил спину и посмотрел собеседнице в глаза. Та не соизволила спешиться, так что приходилось смотреть Роберту на неё снизу вверх, что не могло его не раздражать. Он дернул плечами, нахмурил брови и откашлялся.
- Я признаю, что женщины ездят верхом не хуже мужчин! Я признаю, что женщины ездят верхом не хуже мужчин! Я признаю, что женщины ездят верхом не хуже мужчин! А теперь, - предупредительно поднял руку мужчина, - прежде чем вы выскажете мне свое желание, которое я обязуюсь исполнить, помогите мне найти мою лошадь. В самом деле, она куда-то убежала, может потеряться здесь, а мы занимаемся какой-то ерундой...
Он все ещё не знал её имени и это несколько затрудняло процесс общения. Равно как и она не знала его. А между тем, приличия требуют, чтобы он представился.
- Роберт Олдридж, к вашим услугам, - нехотя, запоздало произнес он.

Он всегда был импульсивным человеком: но ведь это значит не только то, что он часто горячился. Он отходил так же быстро, как и раздражался. Посему, как только они отправились на поиски лошади, он начал успокаиваться.
- Какое у вас красивое имя, миледи, - серьезно произнес Роберт, чуть склонив голову. - Оно вам чудесно подходит.
Он даже начал проявлять к ней неподдельный интерес - впрочем, это было вполне логично и ожидаемо. Человек, завоевавший ваше уважение, не может не интриговать, вызывать интерес и желание познакомиться ближе, узнать больше. А в Примвуде у него совсем никого из знакомых не было. Даже при том, что он не очень-то стремился заводить новые знакомства, было бы все же неплохо иметь человека, с которым можно будет поговорить.
- Я приехал сюда всего неделю назад, не больше. Из Лондона. Мне показалось, что это тихое, уединенное место, а здешние жители не станут мне надоедать... Я биолог и, признаться, долго искал место, где мог бы спокойно заниматься своими исследованиями,  - увлеченно рассказывал Роберт, вышагивая рядом с Глэдис. Он любил пешие прогулки не меньше конных, поэтому искренно наслаждался прогулкой по лесу, вдыхая свежий воздух полной грудью.
- Вы вряд ли бы увидели меня на каком-либо из вечеров, миледи. Я не слишком люблю шумное общество - я даже в Лондоне редко куда выходил из дома... А что, кто же устраивает здесь вечера?
Из-за дерева появилась лошадь.
- Ну слава богу! - облегченно вздохнул Роберт и поспешил к ней. Животное имело крайне виноватый вид, тихо пофыркивало и шло, опустив голову.
- Ну что ж, теперь мы можем отправиться назад верхом. Впрочем, нам уже не стоит так торопиться, как полчаса назад, - слегка усмехнулся Роберт, садясь в седло.

Совместное творчество с Глэдис Грейс
-Я? - недоверчиво и крайне удивленно переспросил Роберт. - Простите, миледи, но каким же образом? Конечно, ради вас и вашего спасения я готов на все, - шутливо продолжил он, - но, право же, ваш ответ не может меня не удивлять. Вы точно уверены, что желаете доверить ваше спасение от морального разложения в мои руки? Ведь кто знает, как я с этим буду обращаться, и как я с этим поступлю... - загадочно улыбаясь, закончил Роберт и наклонился чуть ближе к Глэдис, всем своим видом выказывая полную готовность повиноваться и спасать.
«Готов на все» - такие слова, пусть даже сказанные в шутку, ко многому обязывают. Никто не знал этого лучше Глэдис и никто не мог воспользоваться этим так, как она.
- Я знала, что вы не откажите, - улыбнулась она, тоже чуть подавшись вперед, к Роберту. Теперь они были как никогда близки друг к другу. Лицо Роберта, в этот момент озаренное живым интересом, казалось безупречно красивым, и Грейс не могла не отвлечься на мгновение. Она любила дворян; ей, купеческой дочке, всегда импонировали их воспитание, свобода мыслей и умение сохранять достоинство в любой ситуации. Красивых дворян она любила вдвойне.
Впрочем, разговор, который она собиралась вести, требовал некоторой серьезности, а потому молодая вдова взяла себя в руки и отвела взгляд. 
- Мистер Олдридж, вы слышали о примвудском театре? – начала она чуть тише, чем этого требовали приличия. В двух словах она пересказала то, что знала о храме Мельпомены и об исчезновении Хлои, после чего заключила: – Я хочу понять, где кончаются легенды и начинается жизнь обычного города. Иными словами, я хочу узнать всю правду о театре. Но для этого мне нужен союзник: надежный, отважный и не чуждый духу авантюризма. Думаю, в этом портрете вы уже узнали себя...   
 
Роберт с готовностью признал, что Глэдис отличалась от всех английских леди живостью ума, сообразительность, широтой кругозора и понимания, не зашоренностью. Он с удовольствием бы признал, что она непосредственная женщина.
Но все же такого духа аватнюризма он не ожидал.
Её в высшей степени неожиданные слова и более, чем соблазнительная затея подзадоривали его и настолько поразили, что ему захотелось с удовольствием расхохотаться и зааплодировать - чем он, как вы понимаете, хотел бы выразить лишь глубочайшее уважение и восторг, но счел это неуместным и несколько неприличным, а потому лишь широко и добро улыбнулся. Именно эта улыбка так красила его туманное и мрачное лицо, именно она так редко появлялась на короткие мгновения - ах, если бы Глэдис знала, она бы, наверное, постаралась запомнить этот исторический миг...
К тому же, мистер Олдридж осознавал, что исчезновение девушки не повод для такого бурного веселья, а, скорее, даже наоборот: печаль.
- Ну, знаете, уж чего-чего, а такого я от вас не ожидал. Что крайне глупо с моей стороны, ведь именно от вас с вашей энергией и полетом мысли следовало ожидать любви к подобным приключениям, - в глазах Роберта заплясали лукавые огоньки. - И чем я могу помочь вам, моя драгоценная Глэдис, ведь, как вы уже убедились, на деле во мне достаточно мало от отважного рыцаря; к тому же тщетно искать в биологе авантюриста, вы не находите?..
Роберт помолчал, посмотрел на неё еще раз, откинулся назад и посерьезнел. Он отвел взгляд от неё и взглянул на темноту ночи, которая уже полноправно властвовала над Примвудом; пару раз прищелкнул пальцами и, наконец, ответил:
- Что ж, это все крайне любопытно. И, пожалуй, в этом действительно стоит разобраться. Вы можете полностью полагаться на мою помощь, - заключил он и протянул Глэдис руку.
Их рукопожатие скрепило союз, который обещал быть долгим и во всех отношениях плодотворным.