Почему Диана всегда такая? Почему она не желает слышать и понимать то, что ей говорят другие? Не хочет чувствовать чью-то ещё боль, помимо своей, и думать вещах за пределами лавки, мастерской, счетов и бухгалтерских книг? И, самое главное, почему она так старается превратить её, Вивьен, в своё не слишком-то удачное подобие?
Юная Темпл ушла из дома со скандалом, назло сестре просто нырнула в ночь, не обращая внимания ни на окрики Дианы, ни даже на ласковые увещевания Ванессы. Ссора в этот раз вышла особенно некрасивой и громкой: оставленная на хозяйстве Вивьен должна была передать заезжему художнику дорогой заказ, тёплый макинтош, и получить причитавшуюся плату. Темпл-младшая заказ отдала, но, будучи увлечена чтением романа мистера Уолпола, совершенно забыла о деньгах. Покупатель тоже предпочёл не вспоминать об этой мелочи, и вернувшаяся домой Диана вынуждена была оценивать понесённый ущерб: немалое количество весьма качественной материи и весьма весомая сумма денег. Вивьен отрицала свою вину, оправдываясь влиянием мистера Уолпола и его захватывающих сюжетов, Темпл-старшая призывала на голову сестры вразумление господне и не желала ничего слушать. В конце концов Диана назвала сестру бездушной куклой, та не осталась в долгу, и прозвучало презрительно брошенное "деревенская лавочница". Попытки Ванессы унять сестёр в этот раз не имели успеха, и рассерженная Вивьен убежала, пригрозив, что, если так будет продолжаться, она однажды не вернётся.
Сейчас мисс Темпл почти бежала по ночным улицам Примвуда, позволяя ветру сушить свои слёзы и продолжая мысленно осыпать Диану злыми словами. В такие минуты мысль о том, что никто не может разделить её чувства, переубедить сестру или даже отомстить ей, казалась почти нестерпимой. Никто из живых не казался Вивьен достаточно близким, чтобы утишить её боль и успокоить злость.
Зато среди тех, кто уже ушёл за предел, у неё был настоящий друг, которому никогда не надоедали её разговоры и жалобы. Из-за него она перестала бояться ночи и неизвестности, начала их почти любить. И ещё у неё был отец. Смерть ведь совсем не основание, чтобы разлучаться. Вивьен улыбнулась сквозь слёзы, с усилием отворила тяжёлую кладбищенскую калитку и поспешно подошла к могиле отца. Ласково провела рукой по холодной, влажной земле, будто хотела погладить живое существо.
- Вот и я. Я пришла к тебе, - тихим, чуть дрожащим голосом произнесла девушка.
И почти сразу, будто эхо, прозвучал ещё один голос, бархатный и мягкий, как дуновение тёплого ветра. Вивьен подняла голову.
- Я часто пытаюсь делать то, что чужие люди от меня просят, - сказала она немного твёрже и громче. - Почему ты сегодня спрашиваешь меня об этом? - она подняла олову, непроизвольно оглянулась по сторонам. Присутствие её призрачного друга было таким осязаемым, таким реальным, что Вивьен порой забывалась и пыталась рассмотреть его во плоти.