Вдова Блэксмит была в своём заведении то как белка в колесе, то как рыба в воде: иногда выдавался плохой день и тогда приходилось немало покрутиться и побегать, чтобы дело пошло, да ещё и каждое усилие казалось тщетным, то, наоборот, от посетителей была одна радость и прибыток: и сплетни, и монеты, и пара-другая комплиментов, от которых веселее даже за стойкой крутиться.
Хотя пока вечер в силу ещё не вошёл и потому гости были сонные, смирные, не напивались до красных глаз и даже вели степенные разговоры: кто об урожае, кто о смысле бессмысленной жизни, а кто и просто о ценах на пиво. Мелисса всем - и сквайру, и давнему приятелю-забулдыге - улыбалась одинаково: ласково и радушно, будто приглашала угоститься прохладным пивом и задушевной беседой и забыть на время всё, что осталось за стенами таверны.
Вдова уже успела распахнуть окна, чтобы слегка выветрить тяжёлый дух, и перемыть четвёртый десяток кружек, когда время подошло к семи. Завсегдатаи собирались, и Мелисса каждого приветствовала так, чтобы он чуял, что на самом деле в "Бессердечной принцессе" ждут именно его. Пиво текло из бочки, деньги - из кошельков, вечер шёл своим чередом, и приход Глупого Эдди только добавил радости. Вот старому партнёру Вдова улыбнулась по-настоящему. Уж она-то знала, что прозвище подходит ему так же, как Джону, бродившему с Робин Гудом, кличка "Малютка". Если Эдди здесь, значит жди весёлых дел.
Мелисса закинула полотенце на плечо и облокотилась на стойку, глядя в глаза человеку в дырявой шляпе.
- И тебе здоровья, Эдвард, - кивнула она, ставя перед гостем большую кружку тёмного пива. - Угощайся, будь как дома, - потом подалась поближе и, блеснув голодными глазами, понизила голос: - Рассказывай, что за дело. Если стоит того, то за мной дело не станет.
По правде сказать, гнилых дел у Эдди не водилось, но осторожность, как известно, мать прибыли, и Вдова старалась эту мудрость не забывать.

Вдова слегка нахмурилась, следя за взглядом Эдди: что-то больно опаслив сегодня любезный друг. Интересно, что на хвосте принёс, что так глазами стрижёт?.. Мелисса облокотилась на стойку, прислушиваясь к приятелю. Услышав, что пошла про Лесси Лиддл отперлась от всего больше по привычке, чем из опаски:
- Что ж, померла малышка Лиддл, все там будем, - неопределённо сказала она, посматривая по сторонам. - Я ей кэб на тот свет не ловила, чтобы кто не болтал. А что до чертовщины, так и мне и сохнуть нечего: чёрт сам за мной уж сколько лет как бегает, - Вдова усмехнулась той сухой усмешкой, какую показывала только верным знакомым, тем, кого не опасалась настоящим лицом напугать.
До девицы Лиддл ей дела не было, однако к той странной истории с малокровием даже Мелисса прислушивалась внимательно, уж больно характерной, понятной любой ведьме была смерть девушки. И, когда Лесси умерла, Вдова почувствовала смесь досады и беспокойства от мысли о том, не завелась ли в округе конкурентка, которая невозбранно ходит по её городу (а Мелисса уже вполне привыкла числить Примвуд своим владением).
Сейчас, слушая рассуждения Эдди о маленькой Лесси да о больших деньгах неизвестного друга, Вдова снова почувствовала ту старую досаду. Отодвинулась слегка, отведя от собеседника глаза, смахнула полотенцем  несуществующие крошки с прилавка, загремела стаканами, которые принялась деловито выставлять на стойку.
- Кровь много на что способна, уж это я знаю, как знаю собственное имя, - Мелисса неторопливо протирала полотенцем мутное стекло. - Ты скажи, что от меня надо, и на какую наш... друг согласен цену. А там и поглядим, - она взглянула Эдди в лицо.
Одна мысль о том, что кто-то здесь знает то же, что знает она, и ищет девичьей крови поднимала Вдову в стойку, как охотничью собаку. Но давать это понять раньше времени она не собиралась.

"Ладно-ладно, не хвали - захвалишь", - хмыкнула про себя вдова и отправила в рот припрятанный в поясе фартука лакричный леденец.  Искоса поглядела на Эдди, полюбовалась его белозубой улыбкой, в который уже раз подумала, что ведь хорош, шельмец, а выгоды со своей миловидности не ищет. Хотя чёрт его знает, с чего он ищет - и находит - выгоду, беспримерно умён Глупый Эдди, не чета многим. Одни его сказки чего стоят: каждому про себя что-нибудь новенькое расскажет и пользу для себя в том найдёт. Мелиссе не раз казалось, что он свои сказки на ней пробует, как циркач трюки: понравится ей, а он дальше и понесёт. Хотя, может быть, это только казалось, и Эдди просто не терпелось делиться с подругой каждой придуманной историей.
Вдова всё же хмыкнула вслух, не удержалась - хмыкнула вслух.
- Хватаю, а то как же. Тут не схватишь - всё мимо проплывёт, тебе ли не знать, - она притворно вздохнула, будто под грузом тяжкого труда.
Впрочем то, о чём Эдди повёл речь дальше, заставило Вдову забыть на несколько секунд об осторожности и притворстве: она прислушалась к словам приятеля и на её лице проступило то весёлое и вместе с тем хищное выражение, которое обычно было предвестником немалых денег и опасных дел. Чуть отстранившись от Эдди, назвавшего сумму предполагаемой награды, Мелисса испытующе взглянула ему в глаза и смотрела так, будто хотела загодя проверить, не фальшивые ли монеты ей предложены.
- Хорошая плата, для серьёзных людей, - одобрительно сказала она вполголоса. - Хотя, если дело будет по-настоящему большое, за мою привычку к чёрной работе придётся и добавить. А процентом, братец, я не обижу. Когда я обижала? Ты пей-пей на здоровье, - Вдова усмехнулась.
Народ постепенно прибывал, Мелисса закрутилась по залу, принимая и разнося заказы. На Эдди она то и дело поглядывала, обдумывая принесённые им новости и, наконец, когда вечер уже был в разгаре,  и пришлось отправить младшую кухарку в зал в качестве подавальщицы, Вдова улучила минутку и снова оказалась рядом со старым приятелем.
- Ну, Эдди, я тут подумала, - она облокотилась на стойку совсем рядом с приятелем. - Подумала и решила, что думать тут особо нечего, дельное предложение, беру, пока кто другой не забрал. Дальше что делать будем? - она вопросительно посмотрела на гостя.

Вдова Блэксмит коротко раскланялась с приятелем, принимая заслуженную похвалу.
- Раз славная кошка, то и тянуть нечего, - пожала она плечами, грызя леденец, ещё раз для вида обмахнула полотенцем стойку и пристроилась на грубо сколоченном табурете напротив Эдди.
В их кругу, если к таким компаниям слово "круг" вообще приложимо, не было принято спрашивать о прошлом, да и о настоящем не слишком много языками трепали. Глупый Эдди это знал, за черту не заступал и не имел привычки болтать лишнего. Вот и сейчас тоже: ничего вроде по делу не спросил, скорее даже чем-то собственным поделился, и всё же разговор разговор о нраве женщин (а тем более о покойном "Блэксмите"), был не слишком-то далёк от подробностей жизни Мелиссы. Вдова сощурилась по-кошачьи, рассматривая Эдди - вызнаёт что-то или просто так языком метёт, и вправду по-дружески? А, может, вдохновения для новых небылиц набирается? Вдова знала и историю про генерала и французский подкуп, и россказни про лорда Блэксмита, который вроде как разбогател на алмазных копях в Индии и за то получил своё лордство, а потом его леди отравила мужа, подсыпав в кофе алмазную пыль, и сбежала из Лондона самым большим алмазом. Пожалуй, небылица про генеральшу ей всё же нравилась больше, поскольку в ней был налёт героизма, а Вдове всегда нравилось воображать себя сильной.
Так или иначе, она не имела ничего против баек на свой счёт, поэтому и разговор ей был не в тягость.
- Ну, не знаю, как там твоя матушка, друг, или та же миссис Ханси, - Мелисса подперла голову кулаком. - А я так скажу: мы, женщины, создания слабые, хрупкие, беззащитные, каждый нас может обидеть и обездолить. Чем защититься, кроме своей смекалки да ловкости? А ты сразу говоришь - коварство. А мистера Блэксмита лихие люди уморили, позавидовали хорошей работе, - Вдова помрачнела и сурово нахмурилась: воспоминание о безбедных и сытых временах с Рамси нередко заставляли её жалеть об отсутствии любовника. Впрочем, она тут же ухватилась за крючок, брошенный Эдди: - А что там наша белоручка? Так уж хрупка, нежна да смазлива? Рассказал бы, интересно ведь, с кем работать буду.

Мелисса облокотилась на стойку и некоторое время, сощурившись, пристально смотрела на Эдди. Раздумывала, не попытаться ли развязать ему язык лишней пинтой пива со своими особыми травами, однако решила, что партнёр не так просто, чтобы этого не заметить. А если заметит, то затаит достаточно сильную обиду, чтобы обделить старую подругу при следующем совместном деле. Поэтому Вдова только вздохнула с притворным смирением:
- Ладно, братец, не знаешь так не знаешь, не пытать же я тебя стану, - Мелисса усмехнулась, не слишком скрывая, что считает пытку не таким уж плохим выходом. - Бывай, Эдди. Если будет что новое, я тебя найду. Глядишь, ещё поработаем вместе.
Вдова махнула рукой на прощание и будто бы вовсе забыла и об Эдварде, и обо всём остальном, кроме своей таверны и самых что ни на есть повседневных дел: принимала заказы, вместе с помощниками разносила пиво, бросила пару свирепых взглядов на нетрезвых драчунов в дальнем углу.
Следующий день прошёл на удивление тихо. Вдова прислушивалась к этому затишью, стараясь не пропустить попутный ветер, вспоминала вчерашний разговор с Эдди, гадала, к добру или к худу повернётся дело, и ждала развития событий.
Когда приятель снова появился в таверне, Мелисса проследила за ним пристальным, цепким взглядом, но поостереглась выражать приятельские чувства, чтобы не сбить Эдди игру.
Пришедшей с дождём женщине завсегдатаи беспрекословно дали дорогу: слишком уж отличалась от обычных развесёлых девиц, захаживавших по вечерам в "Принцессу". Вдова поприветствовала незнакомку той же дежурно-радушной улыбкой, что и прочих своих гостей и принялась сосредоточенно протирать стойку.
- Конечно, мадам, комнаты найдутся, - Мелисса вскинула голову в ответ на вопрос. - Вы, должно быть, устали и промокли, может быть, выберете ту, что над кухней? Она просторнее и теплее прочих.
Какой бы жадный интерес ни вспыхнул в душе Вдовы при виде этой необычной гостьи, виду трактирщица постаралась не показать, ожидая, что, если это непростая встреча, пришедшая заговорит об этом первой.

Вдова Блэксмит была сама любезность, как всегда, когда общалась с посетителями.
- Как не проводить, мадам, - добродушно улыбнулась она гостье. - У нас тут, бывает, и теряются в коридорах с непривычки.
Кивнув старшей подавальщице, чтоб стала за стойку, Мелисса вытерла руки полотенцем почище и повела гостью за собой в саму чистую и тёплую часть дома. О том, что на них, вероятно, таращатся самые любопытные из завсегдатаев, Вдова не слишком заботилась: чистые гости, подобные заезжей даме, не слишком часто являлись в "Принцессу" и желание хозяйки трактира услужить состоятельной госпоже вряд ли вызвало бы у кого-нибудь удивление или подозрение.
Слово "цена", вскользь обороненное гостьей, заставило Мелиссу сделать стойку не хуже охотничьей собаки, даже кровь побежала быстрее в предвкушении предстоящих переговоров. Вдова ни секунды не сомневалась, что верно распознала интонации незнакомки, и та не за комнату над кухней собралась торговаться, а обсуждать вещи куда как более значимые.
Наверху Мелисса зажгла свечи  и по просьбе гостьи тщательно заперла дверь на ключ, потом обернулась, скрестив руки на животе и по-прежнему приветливо улыбаясь. В глазах Вдовы мелькнуло и тут же погасло невольное удивление, когда она узнала в постоялице миссис Байри: Мелисса видела её те несколько раз, когда выбиралась в примвудскую церковь по воскресеньям, не могла не запомнить такую явно не лишённую власти личность, однако выдавать свои чувства и само узнавание слишком явно всё же поостереглась.
- Что тут скажешь, мадам? - Вдова развела руками. - Кличку Эдди таскает, как серый плащ таскает, чтобы его замечали поменьше, а так-то он дураком отродясь не был. Что сказал - в том уверен, вот и обо мне не соврёт.
Называть собеседницу по имени трактирщица избегала: раз та не представилась сама, значит, самое время показать умение держать язык за зубами и не лезть не в своё дело. В ответ на предложение присесть Мелисса подвинула для гостьи к камину скрипучее старое кресло, взбила на нём старую, побитую молью плюшевую подушку, потом вытащила для себя из угла стул и снова сложила животе руки.
- Присядем, мадам, потолкуем, - напевно на деревенский лад проговорила Вдова. - Дождь сильный, ночь длинная, есть время потолковать.

Гостья изучала Мелиссу, а Мелисса смотрела на гостью, и взгляд трактирщицы не выражал ничего, кроме почтения и вежливого сдержанного интереса. Вдова давно запомнила, что чистые господа очень нервничают, если их торопят или задают вопросы раньше, слишком поспешно заводя разговор. Потому Вдова благонравно сложила руки на коленях и невозмутимо поглядывала то на огонь в камине, на гостью, которая для благородной дамы держалась в комнате над кухней слишком уж свободна.
Пожелания Лизы Байри не вызвали у Мелиссы удивления, только заставили мысленно усмехнуться: такие, как Белоручка (а про себя Вдова уже прозвала собеседницу именно так) дорожат чистенькими именами и здорова дрожат за свои тонкие чисто вымытые шеи, чуя, что висельная петля так и подбирается к ним на манер змеи.
- Да как скажете, мадам, так и будет., - трактирщица пожала плечами. - Захотите - прозову, как скажете, захотите - вообще никак звать не стану. Велите - буду к вам бегать за поручениями, не велите - так пусть Эдди всё на хвосте носит.
Дождь, стучавший в окно, приглушал голоса да вдобавок ещё и будто создавал густую, плотную завесу, за которой их обеих не видно и не слышно, и думалось Мелиссе, что этот ливень специально для неё: разговор потише, лишних гуляк поменьше. Одно слово - чёрт помог.
На вопрос Белоручки Вдова откликнулась не сразу. Улыбнулась себе под нос, посмотрела пристально на свою гостью, потом откликнулась с тихим смешком:
- Да что вы, мадам, спрашиваете, - она размяла обветренные руки, хрустя пальцами. - Как трактирщице жить и рук не замарать? Мы и тесто месим, и полы моем, и птицу режем, если больше некому. Вы скажите, что делать надо с этим вашим материалом, а я скажу доводилось ли в таком мараться раньше?
О цене Мелисса пока помалкивала, рассудив, что лучше нанимательнице неспешно оценить её о достоинству, а там и о монетах можно будет поговорить.

Вдова слушала Белоручку, а сама сосредоточенно подсчитывала в уме, что у неё есть для успеха предприятия, а чем ещё предстоит разжиться. Миссис Байри говорила красиво: "Одинокие души", сама Мелисса сказала бы куда как проще - "побродяжки". Нищенки, бедные родственницы и блаженные всех мастей, которые никому не нужны и которых никто не вспомнит, если они бесследно исчезнут, а тот, кто может вспомнить, никогда не найдёт достаточно сочувствия у городских властей, чтобы разыскать пропавших. Трактир же - вечный приют ля всех, кому некуда деться, а добрая, сердобольная трактирщица - именно такая хозяйка, которой легко доверить и себя, и все свои тайны. Коротко усмехнувшись, Мелисса покосилась на залитое дождём окно: а лес, что за последние годы совсем близко подступил к Примвуду, отлично скроет всё, что не надо знать посторонним.
Вдова кивнула не то словам Белоручки, не то собственным мыслям, улыбнулась в ответ на милую улыбку миссис Байри и неспешно заговорила:
- За работой дело не станет, мадам: каждый должен послужить хоть к какой-то пользе в жизни, вот и и эти ваши одинокие души послужат, так ведь? О моём молчании вам волноваться тоже незачем: с малолетства не была болтлива, - Мелисса горделиво расправила плечи. - А вот о вознаграждении поговорить хотелось бы. Работа тонкая, хлопотная, да и вообще особенная. Потому уж очень хочется знать, что за радости вы за эти дела предложите, - Вдова сверлила Белоручку взглядом, разом растеряв сходство со степенной, радушной хозяйкой и превратившись в жадную, хваткую лавочницу, нечистую на руку и не воротящую нос от краденого.

На лесть Мелисса всегда была почти так же падка, как на звонкую монету, поэтому сейчас с трудом сдержала довольную, плотоядную улыбку: как не порадоваться - Эдди расписал её сметливой и сведущей, разговор, наконец, дошёл до денег и до того, что может оказаться ценнее самого толстого кошелька. Впрочем, как бы ни радовалась Вдова, как бы ни чувствовала, что у неё под ложечкой засосало от предвкушения, но старого правила насчёт разговора с клиентом не забыла: никогда не подавай виду, как тебе по вкусу то, что предлагают.
Мелисса сложила руки на коленях, подняла на Лизу Байри почтительный взгляд и постаралась так сильно приблизиться к образу работящей и скромной вдовы, как только могла.
- Эдди осторожный, - суховато усмехнулась Вдова, решив, что будет нелишне похвалить старого приятеля. - Он всё больше тумана напускал да приговаривал, что вы сами всё скажете. Так что плату вам лучше самой назначить, а что до убытков, то таковых немного будет, я привыкла чисто работать, но за заботу спасибо, мадам, - трактирщица слегка поклонилась, выражая благодарность, однако и сама, пожалуй, не смогла бы ответить, не было ли в её подобострастии тщательно скрытой издёвки.
Прежде, чем ответить на последний вопрос Белоручки, Мелисса будто снова сменила одну змеиную кожу на другую: лавочницу сменила ведьма и теперь смотрела на гостью цепким, колючим взглядом, решая, какими секретами можно поделиться, а какими - опасно, кто тут к кому идёт в подчинение на самом деле, и не разумнее ли взбрыкнуть, защищая свои угодья. Однако, зрелом размышлении, Вдова рассудила, что сил для войны требуется побольше, чем у неё есть, а тут сам идёт в руки шанс их набраться.
Мелисса снова улыбнулась радушно и тепло.
- В наше время, мадам, умных женщин стало маловато,. а уж знающих и того меньше, - степенно и значительно проговорила она. - Так что нам все силы и земные, и дальние велят вместе держаться. "Оккультизм" - слово учёное, такого не знаю, этим вы, видно, делиться станете. Буду благодарна и за науку и за долю в результатах ваших трудов. Ну а за мной зато другие рассказы: чему меня моя бабка научила да что ей её прабабка рассказывала, - Вдова встретила взгляд Лизы Байри и скрестила руки на груди. Говоря с обычной женщиной, она бы сейчас уже держалась с ней запанибрата, но выучка брала своё и с клиенткой Мелисса себе такого не позволила.