- Нет, госпожа Грейс, здесь не ставят ни классику, ни что-либо еще, - ответил Аше за Марию, которую вопрос Глэдис завел в некий ступор, - считайте это крайней формой невежества - предрассудками.
Дальнейший разговор был прервал появлением в гостиной Алана, юноши-лакея, встретившего молодую вдову у причала. И госпожа Акрона пригласила своих гостей проследовать за ней в столовую.
Лишь после того, как подали горячее, разговор, начатый в гостиной, продолжился.
- Гер Аше прав, но как всегда чрезвычайно резок, - обратилась к Глэдис Максимилиана, которая расположилась за столом напротив молодой вдовы, - в Примвуде более нет храма Мельпомены, собирающего под своими куполами представителей и ценителей этого замечательного вида искусства. Вы в городе совсем недолго, но, вероятно, проезжали или проходили мимо серого здания в глубине главной городской площади.
Фон Гросс аккуратно разрезала содержимое своей тарелки на мелкие кусочки, но ни один из этих кусочков до сих пор не был взят в рот.
- Когда-то оно являлось примвудским театром, достоянием города, но после некоего рода трагедии у горожан более нет никакого желания иметь дела с актёрами. Это что-то вроде…проклятия, - произнеся последнее слово, она подняла глаза на Глэдис и улыбнулась, - но вы, как человек образованный, наверняка не воспримите это всерьез и окажетесь непременно правыми. По правде сказать, я не слишком сильна в этих байках и легендах, но старшее поколение взрастило на них наших детей. Вот Алан, например (лакей вопросительно посмотрел на женщину), наверняка знает разные интерпретации этой истории от начала до конца, я права?
И, получив утвердительный робкий кивок, улыбнулась еще шире.
- Вот у него спросите, если заинтересуетесь, в чем я несколько сомневаюсь. Но, в любом случае, не мне вам говорить о ценности прислуги…и информативном аспекте.
- Кстати, о прислуге, Глэдис, вы решили оставить старый штат? – решила переменить тему леди Мария, когда фон Гросс замолчала.

Леди Мария, очевидно, не сразу поняла намек молодой гостьи, но мимо внимания госпожи Байри ничто не пролетело.
- Истинная правда, - пришла на подмогу Глэдис Лиза, - а знаете, в чем состоит этот секрет? Почти вся прислуга проходит через умелые руки нашей любезной хозяйки. К слову, у вас недурной вкус, милая.
- Однако, - задумчиво произнесла леди Мария, - рабства у нас нет и не было, поэтому каждый волен решать, где ему работать, а где нет. Скрипя сердцем, но ради нашей будущей дружбы, дорогая Глэдис, я готова пойти на такую жертву (а это жертва для меня, не менее того!) и уступить вам нашего Алана. Но при двух условиях. Первое - если Алан сам не против; второе - если его жалование и будет выше прежнего, то с приличной разницей. Не могу же я позволить распространиться слуху, что прислуга в моем доме работает за сущие гроши.
Объект дискуссии тем временем молча наполнял бокал Лизы Байри вином. Было заметно невооруженным взглядом, что щеки юноши вспыхнули, но от настойчиво старался справится со смущением и сохранить невозмутимый вид.
- Что скажите, Глэдис? - от такого обилия улыбок за сегодняшний вечер, у хозяйки дома наверняка должно было свести большую часть мышц лица. Но пока что она держалась с достоинством. В своем понимании.

- Это будет честью для меня, - робко ответил лакей, стараясь не смотреть ни на Марию, ни на Лизу, ни, тем более, на Глэдис.
Когда акт "дарения" прошел, разговоры ушли в совершенно иное русло. В дальнейшем хозяйка дома внимательно следила за тем, что бы беседа не принимала невыгодный для Марии оборот и старалась огибать углы, касающиеся как Примвуда, так и ее самой и ее "свиты". 
В промежуток между главным блюдом и десертом гостям было предложено прогуляться в саду. Максимилиана фон Гросс сослалась же на плохое самочувствие и вместе с Акритом покинула дом четы Акрона. Так что на остаток вечера Глэдис осталась в окружении двух женщин.
- Не сочтите за хвастовство, но сад - моя гордость, - сказала леди Мария, когда они вышли на террасу. Она хотела еще что-то добавить, но в этот миг где-то позади донесся звон битого стекла. Помрачнев, женщина попросила у Грейс прощения и удалилась, оставив гостью одну.
Вестник осени Август уже устремил свой взор на детище госпожи Акрона, но сад был действительно прекрасен. Глэдис была предоставлена возможность внимательнее оглядеться вокруг без жужжания жены мэра над ухом.
Но тишины и одиночества в этом доме добиться было нельзя. Стоило молодой вдове пройтись вперед по покрытой гравием дорожке, как стал отчетливо слышен приглушенное звучание чьего-то голоса. Хлоя, черноволосая беглянка, сидела на корточках возле клумбы с одним единственным растущим на ней цветком и, чуть склонив голову набок... разговаривала. Заслышав шорох платья Грейс, девушка устремила на гостью странный, какой-то неопределенный взгляд.
Настала тишина.

Хлоя ответила не сразу, она еще долго разглядывала Грейс, словно видела ее впервые.
- Я - не сержусь, - наконец произнесла девушка и открыто улыбнулась Глэдис. В этот момент она представляла из себя совершенно невинное дитя, не способное ни на истерики, ни на резкие бесстыдные жесты.
- А Камилла на тебя сердится, - внезапно продолжила Хлоя, переменившись в лице и став отчего-то очень печальной, - она говорит: Грейс либо настолько глупа, что воспринимает всерьез эти сладкие речи, либо столь же лицемерна, и ее уже более ничто не испортит. Я правильно тебя поняла, Камилла? - девушка повернулась обратно к цветку, возле которого сидела.
Особо мнительным даже могло показаться, что алая головка покачнулась в ответ.
- А ты не слышишь Камиллу? - в свою очередь поинтересовалась Хлоя у Глэдис совершенно обыденным тоном, словно бы спрашивала, какой цвет у женщины самый любимый. Тонкая рука выпорхнула из-под шали, и цепкие пальчики обхватили запястье Грейс, настойчиво подтягивая ее ближе у клумбе.
- Тише, - прошептала Хлоя, - разве ты не слышишь, как она поет?

- Поет? О любви, - мечтательным голосом произнесла Хлоя, покачивая головкой в такт воображаемой песне, - о чистой любви, у которой нет преград. О любви, которой мы с Камиллой мечтаем уже очень-очень давно. Ах, если бы ты слышала ее! Я тоже хочу так петь. Но не могу.
Девушка надула губки.
- У меня нет голоса - так сказал Акрит. Камилла говорит, что бы я не верила ему, но я верю. Только ему и Алану - больше никому нельзя верить. А это правда, что Алан уходит жить в твой дом? Насовсем? Я буду скучать.
Сбивчивая речь Хлои действительно напоминала речь маленького ребенка.
- Мы с Камиллой сможем иногда навещать его?

- Правда? Спасибо, Глэдис. Ты очень добрая, - произнесла девушка, а затем, немного поразмыслив, добавила, - или умная. Но это сейчас не важно.
Хлоя поднялась на ноги и, даже не подумав о том, чтобы отряхнуть платье от земли, посмотрела на Грейс, взглядом призывая молодой вдове тоже подняться.   
- Хочешь, я покажу тебе сад? – и, не дожидаясь положительного ответа, она взяла Глэдис за руку и повела за собой по узкой дорожке, проложенной между цветочных клумб.
Юная мисс говорила много и долго, не давая своей новой знакомой (которую она уже успела весьма своенравно записать в подруги) вставить и слова. Однако сквозь пелену ее сбивчивой речи просвечивались весьма нескудные познания в ботанике. 
- … но знаешь, я влюблена! – весьма специфично и абсолютно нелогично завершила Хлоя свое повествование о жителях этой маленькой цветочной обители, - ты когда-нибудь любила, Глэдис? А, Глэдис?

Хлоя как-то вполне осознанно и по-взрослому взглянула на Глэдис, когда услышала встречный вопрос. Но это явление оказалось столь кротким, что его можно было и вовсе не уловить. Девушка поднесла указательный пальчик к губам и улыбнулась.
- Не скажу. Это секрет. Большой секрет. Но он обещал забрать меня с собой. Далеко-далеко, прочь из этого города, прочь от этих людей.
Заслышав посторонние шаги, Хлоя замолкла и обернулась. К женщинам приблизилась Лиза.  Вероятно, девушку явление второй гостьи не очень обрадовало, она нахмурилась и больше не произнесла ни слова.
Остаток вечера прошел без каких-либо происшествий и неприятностей. Когда же пришло время расставания, леди Мария отослала лакея к причалу, дабы известить паромщика о желании дам перебраться на противоположный берег. Также хозяйка пообещала Глэдис предоставить ей Алана в ближайшие дни.
Хлоя, желая показать свою симпатию к новой знакомой, надела последней на голову венок из ромашек с клумбы сада леди Марии, сплетенный ею собственноручно.
- Храни секреты, Глэдис, - шепнула она напоследок молодой вдове.
Оказавшись уже на другом берегу, Лиза обернулась к Грейс и для прощания протянула руку.
- Непременно навестите меня в ближайшие дни, - произнесла она, - у меня есть предложение, которое вполне вероятно может вас заинтересовать.

Вернулась Глэдис домой без приключений, когда ночь начала уже окутывать город. Особняк из-за своих размеров и отсутствия штата слуг (за исключением экономки) в это время суток казался особенно мрачным и одиноким. В одном единственном окне на втором этаже (в крыле, где располагались комнаты для прислуги) виднелись блики от зажженной свечи или лампы.
Когда молодая вдова покинула экипаж и вошла внутрь в холле ее ожидала миссис Бейкер. Женщина критически оглядела Грейс с ног до головы.
- Как прошел вечер, мэм? Вы припозднились, я уже начала волноваться.
Волноваться, конечно, она вряд ли начала, а вот то, что Глэдис "слегка" припозднилась - истинная правда. Но молодость...ах, молодость! Разве она предназначена, чтобы просиживать ее на одном месте? Делиться своими впечатлениями со старой экономкой, по сути, молодая женщина была не обязана. Но вот предупредить ее, касательно Алана непременно стоило. Комнаты для слуг пустовали столько же, сколько и хозяйские. В одной из них немедленно следовало затопить и привести ее в порядок, не хотела же Глэдис сразу же уложить несчастного мальчика с воспалением легких?