Новый день в Примвуде никак нельзя было назвать удачным. Разболевшийся дворецкий сперва вызвал у Падди приступ паники, но теперь, расхаживая перед темным камином и таким же темным взглядом пересчитывая прутья каминной решетки, Даррел уже всерьез задумывался, есть ли разница, как простыть - от переохлаждения, или заразившись?
В доме гуляли страшные сквозняки, кучки мышиного помета обнаруживались всюду, а первой же ночью Даррел едва не сломал шею, навернувшись с подгнившей лестницы. Однако вопреки ожидаемому, это место не вызвало желания уехать куда-нибудь еще. Напротив, тенета, которыми были затянуты потолки и углы в комнатах, засиженные мухами окна, скрипучий пол - все это до странного гармонировало с его внутренним состоянием и заставляя прислугу наводить порядок, он и надеялся на что-то и жалел одновременно.
"Несносный камин. Чтоб тебе пусто было".
Как люди это делают? в смысле, как разводят огонь? Падди вроде и видел это не раз, а вот повторить не получается. У него никогда ничего не получается.
Падди плюхнулся в кресло, зябко передернул плечами и спрятал под плед ладони. Что толку бурчать, воспламенить дрова своими речами у него все равно не выйдет. Кресло жалобно скрипело и пощелкивало от любого его движения, сетуя на свой возраст. Звуки раздражали; нахохлившись, как воробей, Падди прекратил возню.
В наступившей тишине отчетливо слышны стали звуки из сада. Помимо чириканья пташек, не боявшихся морозных утренников, ему послышалось... нет, не послышалось. Стук веток в окно и птичий гомон с человеческой речью сложно спутать. Патрик поднялся, настороженно косясь на окно, подошел и отворил рассохшиеся рамы.
Кто-то говорил и смеялся там, в саду. Девичий голос... Падди, сощурившийся от яркого солнца, пробовал разглядеть его обладательницу. Кто это? И с кем говорит?

Патрик растерянно смотрел на фигурку, скрытую плащом и пытался сообразить, что ему делать. Окликнуть девушку он смущался, более того, вдруг она испугается и решит, что он прогоняет ее? А если нет - тогда испугается он. Откуда взялась и чего ей надо у этих клумб?
Девушка общалась с цветами. Падди даже глаза шире открыл: ему на какой-то момент показалось, что цветы качаются в ответ осмысленно. Нельзя сказать, что он отрицал такой вариант развития событий. Общались же шаманы африканских племен со своими божками. Правда Падди не смог даже с духом дедушки поговорить, с помощью спиритеческой доски, но у него же всегда ничего не получается. Мысли о собственной ничтожности преследовали все утро, даже сейчас, когда он был насторожен и заинтригован одновременно, они вклинивались сами собой.
Когда незнакомка достала блеснувший в свете солнца медальон, Падди совсем встревожился. Может, под этим домом туннель в древние катакомбы? Может, девушка - сектантка и пришла сюда, чтобы его, Падди, вытравить?
В следующий миг раздался стук в дверь.
Падди мертвой хваткой вцепился в деревянный подоконник, пальцы сжались так крепко, что побелели костяшки, но он даже не заметил этого. Смятение, испуг, паника - вот что было на его лице, когда неуверенно, но громко он сказал "Войдите" и тут же мысленно проклял себя, что не смолчал.
Он уже приготовился ко всем возможным вариантам, вплоть до чудовища озера Лох-Несс за дверью своей гостиной.

- Да чтоб тебя черти!.. - увидев парнишку, Падди даже обмяк слегка. Сердце стучало как воробьиное - Допустим, что помню.
Он отцепился от подоконника и с шипением поднес ладонь к глазам. Занозы, уйма заноз. Инфекция, воспаление, гниение, ампутация руки, что там еще ему теперь грозит?
Пока болтливый Кларенс управлялся с подносом и рассказывал радостные вести о трубочистах и предстоящих холодных днях, попутно раскрыв Падди глаза на причину его неудач с огнем, Даррел вытаскивал занозы, позабыв о девушке в саду. Однако на четвертой вспомнил.
Пока он прикидывал, в какой форме лучше рассказать про туннели, сектантов и незнакомку в саду, Кларенс заговорил про завтрак.
- Завтрак... - Падди покосился на поднос - А почему ты принес его в гостиную? Завалы в столовой до сих пор не разобрали?
Даррел недовольно поджал губы. Об этом он говорил с прислугой еще в первый день.
Но видимо, раз так - делать нечего. Падди, впрочем, не спешил отходить от окна. Он дернул еще одну занозу и многозначительно хмыкнул:
- Смею надеяться, ее найдут живой и невредимой. Кларенс, да? Кларенс, а здесь, в доме, гости часто бывают?
Ему очень хотелось выглянуть в сад и убедиться, что девушка в плаще еще там и не померещилась ему. Но если померещилась? Поэтому Падди не смотрел, но и от окна не отходил.

- Да, конечно, я предпочту обедать в столовой. Если там навели порядок.
По мнению Патрика, это была очевидная вещь. Есть комната для приема пищи - ее нужно использовать.
"С головой не дружила, да? Ну вот и нашлось что-то общее у меня и мифической исчезнувшей дочки мэра. Хлои? Надо переспросить". - Патрик покосился таки на фигуру в саду: все еще там - "Точно язычница какая забрела".
Кларенс продолжал вещать на своей волне, языком почесать, он, по всей видимости, очень любил. Падди мрачно торчал у окна, сопровождая его речь мысленными комментариями и временами тер ладонь о плед. Когда Кларенс взялся за камин, Патрик сперва восторжествовал, решив, что тот потерпит поражение в битве с дымоходом, но...
- Как у тебя это получилось, - упавшим голосом произнес Падди, с невыразимой тоской глядя на огонь - никудышный, но огонь! -  и мальчишку-слугу подле него.
Он совсем раскис. Завтрак перестал соблазнять, солнечный свет померк, незнакомка исчезла из мыслей вместе со всеми сектами и тайными обществами.
- Простыть? - переспросил Патрик, который уныло разглядывал носки тапок. Он поднял голову и обернулся: показалось, что качались ветки яблонь, но странной гостьи нигде не было видно, - Видишь ли... просто...
Падди замолк. У него и раньше бывали подобные неприятности, когда мерещилось всякое - после стрессов так особенно, но...
- Чай достаточно крепкий? - поморщившись и потерев переносицу, он сменил тему, так и не начав сомнительный разговор о всяких там леди в плащах. К черту незнакомок. Он просто выйдет потом в сад и что-нибудь поищет. Примятая трава выпрямится, вещей там наверняка никаких не оставлено - так что он ничего не найдет. Непременно ничего не найдет. И успокоится.

- Нет, - страдальчески произнес Патрик, спешно возвращаясь в кресло - Не утруждай себя.
Подавленный, сбитый с толку странной гостьей в саду, расстроенный победой Кларенса над камином, он прямо-таки физически ощущал, как пропадают куда-то силы. Вроде проснулся вполне живым, хотя и замерзшим, даже всерьез раздумывал, не прогуляться ли по городу. И вот, пожалуйста: всё против него, плечи поникли, голова опущена, на лице написала беграничная тоска и презрение к собственной ничтожности. Хотелось затворить окна во всем доме, забиться в какой-нибудь темный угол и уснуть до следующего утра. Может, получится начать сначала. Стоит попытаться, а этот день, как испорченный лист, скомкать и выбросить.
Он плотнее запахнулся, под скрип и скрежет кресла и горестно посмотрел на Кларенса.

Падди не боялся одиночества. Когда рядом никого нет, можно не ждать подножки. Можно вообще ничего не ждать, кроме разве что, нарушителей спокойствия; разочаровываться тоже не в чем. В какой момент ему пришло в голову, что отсутствие лучше утраты, а бездействие – ошибки, уже никто не скажет.
Да к тому же улыбающийся мальчишка казался слишком шумным. Когда Кларенс оставил его, Патрик так и сидел, почти без движения, уставившись в пламя и представляя себе огромных драконов с железной чешуей, которые живут где-нибудь глубоко в аду и купаются в пламени, раскаляя свои шкуры докрасна, горят, плавятся, вновь обретают форму… Час, может полтора спустя, ветка стукнула в окно и Даррел огорошенно заморгал, с трудом возвращаясь в реальность. Без присмотра слуги камин опять стал затухать. Дождь все так же поливал потемневший сад: Патрик поднялся, повел плечами от неприятного холодка и направился к кофейному столику, вспомнив про завтрак. Взгляд у него так и оставался остекленевшим: чертовски тяжело мириться с унылостью земного существования, когда разум рисует такие красочные картины, оживающие от незначительного усилия воли.
Бой часов застал его с чашкой чая, стоящим у камина: Падди водил пальцем по каменной кладке, ни о чем не думая. От еды он более-менее согрелся, а покружив по комнате – аки лев в клетке - с руками, спрятанными в карманы пиджака, вовсе успокоился и вернул себе относительно неплохое расположение духа.
К тому же, творящийся на чердаке погром его изрядно повеселил. Патрик еще не понял, что протекающая крыша – это сырые и холодные подушки и простыни. Если бы понимал, реакция была прямо противоположной.
Убедившись, что никто спускаться не намерен, высунувший нос из гостиной, Падди вышел к дверям сам. Покосившись на трость, стоящую неподалеку – и не осознав этого, так, машинально – он отворил, приготовив дежурную улыбку – достаточно дружелюбную, но вымученную – такой он уже приветствовал любопытствующих соседей.

Едва не влетевший в стену Падди вспылил моментально. И куда делось все накопленное самообладание? Пока гостья представлялась, он оправил пиджак, успев пожалеть, что оставил плед в кресле, уж больно тянуло отгородиться от этой особы хотя бы куском ткани.
Молча взяв в руки протянутую ему визитку и мельком прочитав ее, Падди не сдержался от колкости:
- Понятны ваши манеры, уважаемая: привыкли с покойниками общаться? Ну да, - он жестом велел ей подождать и направился к лестнице – Они не требовательны, я понимаю. Может быть, чаю? – ледяным тоном прибавил он, обернувшись.
Кричать на весь дом ему не хотелось, поэтому Патрик решил позвать Кларенса с пролета. Леди лучше дождаться здесь – с этой-то лестницей она сама может стать клиенткой своего мистера Аше? Эша? Эше?
- Кларенс, поди сюда, - позвал Даррел, опершись о перила лестницы – и предусмотрительно выбрав для этого участок покрепче.

- Уверены? Ежели не к спеху... - Патрик посмотрел наверх, еще раз окликнул Кларенса и, решив, что дождется кого-нибудь, возвратился в гостиную.
Максимилиана ему не понравилась (Падди вообще редко кто-то нравился). Как женщину он перестал воспринимать ее с первой минуты знакомства: нежные чувства в нем пробудить могли только невинные и хрупкие создания, у которых, к сожалению, обнаруживались расчетливые мамаши, поэтому от мыслей о браке Патрик отказался давно, уж больно хлопотное дело. Гостья была недурна собой, впрочем, но никакого веса это сейчас не имело. Падди ощетинился и изображать радушного хозяина более не намеревался. Появившись на пороге комнаты он кивнул в ответ на свое имя и скрестил руки на груди.
- Мне нанесли несколько визитов, если вы об этом, - проронил он, остановившись в дверях. Следовало бы пройти в комнату, да только Падди чихать хотел на правила хорошего тона, когда его раздражал собеседник.
Болезненный вид работника мистера Эше? Аше? тоже не придавал желания общаться. Чем могла заниматься леди, что так поранила руки? Да и эти слова о щепетильности в работе... В Дублине у Патрика был знакомый гробовщик, чей сын служил сторожем при кладбище: за бутылку дешевого вина они пропускали Даррела в любое время суток и для каких угодно нужд. Оба были беспардонны с мертвыми, зато сочувствовали живым. Может, примвудские похоронных дел мастера поступали с точностью до наоборот?

Отредактировано Патрик Даррел (7 октября, 2011г. 08:35:30)

- Не ставлю таких целей, любезная, - Падди пожал плечами с равнодушным лицом - Ни дружить, ни ладить. Благодарю, но отсюда будет удобнее отловить этого мерзавца Кларенса. И я завтракал, не стоит беспокоиться.
"Лишь бы что сказать" - фырчал ирландец про себя - "Как будто пустой поднос ей ни о чем не говорит".
- Вы имеете в виду исчезновение дочери мэра?
Едва ли что-то другое.
Примвуд - маленький город. Не бывает здесь много новостей, а произошедшее событие остается свежей новостью недели две, пока последние сплетницы не устанут об этом говорить.
"Хлоя Акрона" - само собой вспомнилось имя пропавшей. Что же, если госпожа фон Гросс хотела поговорить не о Хлое...