- Да что со мной станется, - ворчливо ответил мужчина, отряхиваясь. Чертов пыльный театр, теперь Роберт весь грязный, как сапожник. У Роберта, как и у плохого танцора, всегда находилось множество отговорок и помех вокруг, и проще сейчас было выражать свое недовольство таким образом, чем признать, что он просто-напросто неуклюж, словно слон в посудной лавке.
Ноги ныла и простреливала, когда он наступал на неё, но все же положение было терпимое. В конце концов, можно переносить вес на другую ногу.
Пока его напарница осматривалась, Олдридж тоскливо посмотрел в окно. Ночь была чудесная, светлая, лунная, небо чистое, звезды яркие. Сейчас надо сидеть на веранде и любоваться природой, а не копаться в этом пыльном помещении, ломать ноги и пачкать новый костюм.
Сам виноват. Кто дергал тебя за язык и заставлял соглашаться?.. Вот и возись теперь здесь.
Облако пыли, которое он поднял, грохнувшись на пол, еще не до конца осело на окружающих предметах и выветрилось, но забралось в нос. Роберт громко и с силой чихнул, что вывело его из оцепенения и заставило ответить Глэдис.
- Разумеется, я прихватил свечи. И зажечь огонь мы сможем без проблем. Да бросьте вы этот огарок, - с досадой взглянул Олдридж на остаток свечи в руках женщины и запустил руку во внутренний карман пиджака. Свечи у него были новые, не опробованные, и вполне могли гореть тускло. Но, слава Богу, этого не случилось: огонек, который Роберт зажег от спички, был ярким, вытянутым и длинным, он неплохо освещал комнатенку и слегка колыхался от сквозняков.
Внезапно его охватило немного абсурдное чувство: покуда это помещение освещалось исключительно светом Луны и звезд, оно не казалось Роберту таким зловещим. Просто темная старая комната. Огонь же свечи возродил в его памяти сказки о призраках, которые рассказывала ему мама в детстве, а может, это причудливая игра отблесков на стенах и лицах придавала какую-то таинственную атмосферу. Так или иначе, находиться здесь Роберту было неуютно до крайности, и чтобы не показать этого Глэдис - он бы выглядел не слишком солидно в её глазах, если бы выразил своё беспокойство и волнение, - он быстро направился к дверце. При каждом его шаге половицы отвратительно скрипели, резали слух, от этого звука мужчина непроизвольно вжал голову в плечи и подался вперед, к двери, еще быстрее. Быстро осмотрев замок, он понял, что тот сломан. была небольшая надежда, что дверь поддастся и её удастся выломать, но шанс так мал. На всякий случай он оглядел помещение, но не увидел ничего, что подходило бы на роль рычага. Зато увидел одухотворенное и напряженное лицо Глэдис. которая внимательно смотрела за каждым его движением. Глубоко вздохнув, Роберт примерился к двери и несколько раз толкнул её. Она поддалась, и на этот раз он улыбнулся и, повернувшись к напарнице, радостно сообщил:
- Дверь заперта и замок неисправен, но если я хорошенько поднажму, я смогу её выломать. Итак, вы точно хотите проникнуть в театр?.. После того, как я выбью дверь, у нас не будет дороги назад - в конце концов, должно же хоть что-то за эту ночь искупить мою тяжелейшую потерю - пиджак безнадежно выпачкан. Надеюсь, мы действительно найдем что-то стоящее.
